Профессиональные нарды и любительские (в разрезе истории)
В этой статье хочется рассмотреть некоторые аспекты отличающие профессиональную игру от любительской и как это влияет на имидж нард. Смею предположить что если бы проводилось сравнительное исследование нард как явления на Западе и в России результаты удивили бы исследователей.
Дело в том, что оказалось бы , что на Западе во много раз меньше людей знают что означает слово «нарды» или backgammon, при том что среди тех, кто действительно знает значение этого слова, количество положительно или нейтрально относящихся к нему намного выше.
Надо признать в нарды на постсоветском пространстве играли почти повсюду. Не было подворотни или двора, в котором не был бы свой «Мастер» игры, а зачастую конкуренция порождала несколько таких «Мастеров». Для людей преклонного возраста — это был замечательный тренинг ума и времяпровождение, на «катранах» способ наживы на не столь искушенных туристах, приехавших отдохнуть недельку-другую на курорте. Особую лепту к имиджу и распространению игры вносили места искусственного ограничения свободы — такие как армия, тюрьма и прочие места вынужденного пребывания с наличием большого количества свободного времени.
Через некоторое время возникли первые профессионалы- люди играющие сильнее математически благодаря в основном огромному наигрышу партий и геймов. Такие люди старались в отличие от «мастеров» не афишировать свое преимущество, а тихо молча опустошали карманы зазнавшихся «великих» игроков современности. Благодаря нескончаемому потоку и необыкновенному буму нард в 60, 70, 80-е количество любителей не уменьшалось и началась райская эпоха для профессионалов.
Здесь надо отметить, конечно, что ввиду своей дисперсионности, привлекающей любителей, нарды оставались популярны невзирая ни на что (пока плавно не начали вытесняться еще более дисперсионной игрой — покером но это другая история). Преимущество, которое профи имели над любителями в эти годы было намного менее значимым. Для примера игрок, который играл бы на глубоко любительском уровне сегодня (для знатоков коротких 8-9 ПР), мог в те годы считаться профи, ибо он имел дело в основном с игроками намного хуже его самого (15-20 ПР).
Это все происходило в замечательную докомпьютерную эпоху. С появлением в 90-х компьютерных программ уровень игры стал неуклонно расти. Цена ошибки возросла очень значительно — многие понимали, что играть они на прежнем уровне и выигрывать уже не могут и должны были адаптироваться к новым реалиям, в которых надо было анализировать ошибки, разбирать позиции и тренировать навыки игры. Однако, не везде и не всегда было так.
На постсоветском пространстве не было программы-анализатора для самой распространенной игры — Длинных нард. Преимущество в игре давало только многократное наигрывание стандартных позиций и схем. Люди понимали как надо играть ошибаясь и извлекая уроки из ошибок. При этом длинные являясь по сути более простой математической моделью в освоении базовой стратегии (да простят меня любители длинных) , благодаря частой обычной гонке на поздних стадиях игры давали возможность мало-мальски умеющему играть оппоненту выигрывать часто более искушенных противников. Ситуация выправляла немного Ее Величество Дистанция, однако преимущество все равно было достаточным чтобы обеспечить неугасимый интерес среди любителей игры.
Еще 1 фактором успеха у любителей Длинных являлось отсутствие куба до недавнего времени. Нардгаммон или Длинные с кубом вряд ли ведут счет в широком распространении на более чем 10-15 лет, тогда как короткие без куба удвоения придающего огромную математическую сложность игре представить было сложно в принципе.
Кажущаяся простота в освоении и несложность базовых концепций до сих пор привлекает новых игроков в длинные нарды. Но и здесь выросла пропасть между любителями и профессионалами. Куб удвоения и наличие программы– анализатора (пока всего 1 только) сделало свое дело и тут. При преимуществе изначально в 60 процентов у профи Длинные становятся глубоко прибыльной игрой, при условии разумной комиссии на сервере (или игре без комиссии) и любителю становится все сложнее.